«Он не навестил меня, даже когда я попал в клинику с аппендицитом»
В последний год модельер, парикмахер и «суперзвезда» Сергей Зверев исчез из светской хроники. Автор фразы «звезда в шоке» жалуется на безработицу, санкции свернули его бизнес. Многие годы чемпион Европы и мира по парикмахерскому искусству был личным стилистом Аллы Пугачевой. Лет 10 назад Примадонне стало не до него – молодой муж и дети отнимали много сил и времени. Тогда шоумен пошел в политику и занялся спасением Байкала. Семейная история звезды так же получила неожиданный финал – Зверев лишил приемного сына всего, вычеркнув из завещания. «МК» выяснил, чем живет 60-летний король гламура.
На днях Сергей Зверев пожаловался на поведение своих поклонниц, преследующих его, присылая свои откровенные снимки и видеозаписи. Он заявил, что назойливые фанатки ежедневно заваливают его своими интимными снимками и видео. «Так достали, что просто слов нет», – Зверев ищет способ избавиться от постоянной рассылки нюдсов, он пытался поговорить с поклонницами по поводу таких посланий, но они его не слушают.
– Этим летом вы отметили 60-летие… Как смотрите на свой возраст?
– Я вообще не парюсь. Представьте, я застал Хрущева. Если бы мне нервы не делали, я бы моложе выглядел. Дело в том, что в мире моды возраста нет. Там нет таких рамок. Например, в политике возраст очень важен: есть ли у тебя будущее или ты – лишь начинающий. Там все по своим градациям. А в мире моды этого нет. И чем ты старше, тем дороже. Дороже твое имя, потому что у тебя больше опыта и знаний. И твои работы стоят дороже.
– Сколько стоит ваше время? Во что обойдется пригласить Зверева на вечеринку?
– Это бесценно. За мной надо два года надо ухаживать, а потом я еще и передумаю.
– Как переживали уход мэтров моды – Вячеслава Зайцева и Валентина Юдашкина?
– Славу Зайцева и Валентина Юдашкина никто никогда не заменит. Их нельзя подделать руками китайских мастеров. Сейчас недостаточно в переводах почитать информацию о моде. Слава умел сам раскроить, сам шить, но так же красиво о моде он мог и рассказывать.
– Похоже, на смену им пришел ваш бывший коллега Влад Лисовец, он уже назвал себя иконой стиля?
– (Продолжительный смех). Что делают наши стилисты: они выучили текст, рассказать как-то могут, а руками сделать – нет.
– Получается, у нас нет теперь стилистов?
– Есть. Говорящих много, делающих мало. В нашей профессии говорят, некрасивых женщин не бывает. Нет, некрасивые женщины бывают, их очень много, но наша профессия такая, что мы должны их сделать красивыми. А как ты можешь это сделать, если ты не из этой профессии, там шить и кроить надо, с командой работать. Голова отдельно от туловища не может существовать. Должен быть полностью образ.
– Хорошо, попробуйте оценить образ Путина.
– Владимир Владимирович выглядит достойно. Никогда не видел на нем излишеств или вещей, которые меня бесят. Все серьезно в рамках того, как должен выглядеть президент. Если свои костюмы выбирает сам президент, то у него безупречный вкус.
– А образ Пугачевой… Вы по ней, кстати, не скучаете?
– Мне особо скучать некогда. Ей уже лет 10 не до меня – как вышла за молодого мужа и обзавелась детьми. По-моему в России о ней знают больше, чем Пугачева сама о себе. Когда слышу, как ее полощут в прессе, мне неприятно.
– К релокантам–эмигрантам как относитесь?
– Никак – это их выбор. В любой стране мира есть мои фанаты, меня знают как в мире моды, так и в мире музыки. И надо мной давно все ржут, коллеги из Европы спрашивают меня «чего ты там делаешь, у тебя ни работы, ни съемок, ни эфиров – ничего нет, за что ты там держишься?» А я считаю, что любовь к родине не исчисляется количеством ротаций и гастролей, ни количеством заработанных денег. Мне жалко тех, кто измеряет ее в деньгах: буду жить, где больше платят, а на свою страну буду гадить – это не моя позиция.
– О чем вы жалеете?
– Одного человека не поставил на место, а сейчас он уже за границей и я не могу достать его. Все надо делать вовремя.
– Можно ли быть актуальным во все времена, задавать тренды?
– Для меня можно. Я носил пиджаки и брюки с пайетками и в стразах, когда еще не было Дольче Dolce & Gabbana и прочих фирм. И уже позже они стали повторять меня. Я лет 20 лет носил короны и мантии и никто в мире кроме меня их не носил. Однако же Алла Вербер (фэшн-директор ЦУМа, вице-президент известной ювелирной фирмы) на моих мероприятиях снимала меня, делала скрины и выслала их в Европу своим друзьям дизайнерам. Позже я вижу в коллекциях Dolce & Gabbana моя мантия, моя корона и мои пиджаки пошли. Они шлепали то же самое. Мировые бренды вдохновились мной.
– Вы предъявляли претензии тем, кто вами вдохновился?
– А смысл? Получается, мне сначала вынесут весь мозг, а потом это носит весь мир: мою обувь, мои мейкапы, прически, пиджаки, цвет волос. На всех показах Милана, Парижа, Лондона – там все мои луки.
– Как санкции ударили по вашему бизнесу?
– Салон красоты, которыми я владел, действительно закрылся. В Москве очень дорогая аренда. Для того чтобы начать бизнес, нужны большие деньги. Это просто нереально! Сейчас, насколько я знаю, у всех коллег такая ситуация. У дизайнеров тоже. Многие из них закрыли ателье и на дому пытаются шить. Я, глядя на них, понимаю, что сейчас открывать ничего не надо. Да и большая часть моих клиентов съехали за границу. А тем, которые остались, ни до чего сейчас. Поэтому я ничего не делаю. Ничего страшного, просто время такое. Кто-то открывается, кто-то закрывается. У одних идет бизнес, а у других нет. Это же не навсегда.
– Не скучаете по романтичным и голодным временам 90-х, во времена своего профессионального взлета и начала шоу-бизнеса России?
– Какие теплые воспоминания? Со стороны этот период выглядит прекрасным. Я помню, что лишь пахал тогда без выходных, голодный, холодный в три смены работал. И меня все спрашивали «А ты знаешь, что ты звезда?». Может, для кого-то это были прекрасные времена, но то, что я помню, что спал тогда по два-четыре часа. Ни отпусков, ни выходных в 90-х у меня не было.
– Но сегодня-то находите время отдохнуть?
– У меня появилось сейчас какое-то время прийти в себя, привести в порядок. Но у меня такие соседи над головой, с которыми невозможно уснуть. И я ничего с ними поделать не могу. Соседи знают, что я под ними: рано утром просыпаются и специально издеваются надо мной, хозяйка квартиры сверху надевает шлепанцы на каблуках и ходит из угла в угол. Потом слышу – вышла на балкон, дверью хлопнула, покурила, окурок выбросила с балкона, опять дверью хлопнула, пришла, разбудила всю семью и отправив детей в школу. После обеда издевательства продолжаются, соседи репетируют на фортепиано, их дети возвращаются домой, начинают беситься и так целыми днями. Я живу в центре Москвы и не позволяю себе репетировать с музыкантами в своей квартире, потому мне жалко своих соседей. Меня весь дом уважает, кроме соседей сверху.
– С сыном своим вы общаетесь?
– У меня своя жизнь, у него – своя. Ему уже 30 лет! Хоть бы раз отцу помог – только тысячу рублей прислал. Он не навестил меня, даже когда я попал в клинику с аппендицитом. Начал ходить по телешоу с рассказами, что папа уделяет кучу времени борьбе за экологию, а о его проблемах и слышать не желает. Он не раз принимал участие в ток-шоу за гонорар, где весьма нелицеприятно высказывался обо мне. Говорил, что я оставил его без денег, и даже подавал в суд на меня.
Я как-то предлагал сыну устроиться на телеканал, но он предпочел начать самостоятельную жизнь в Коломне, где работал администратором в отеле и диджеем в клубе. В 2015-м женился на официантке Марии. Я не приехал на его свадьбу, так как не верил в этот брак. И мое пророчество сбылось, их союз рухнул через несколько месяцев. Следующей его пассией стала провинциалка Юлия. Худенькая анорексичка с грязными волосиками, ей и лет-то уже много. Старшего сына забрал ее муж, а младшего – ее отец. Как я мог их благословить?
– Чем закончилась ваша авантюра с выборами в Госдуму от Партии зеленых?
– Я обратился к разным партиям «стоит или не стоит мне с защитой Байкала идти?» И ни одна партия не сделала ко мне шаг. Ни одна! Тогда я просто решил, что по профилю мне больше подходит «Партия зеленых», приехал к ним в штаб. Они были уже в курсе моего пикета у стен Кремля. Они по-человечески ко мне отнеслись и решили, что мне надо ехать в Бурятию и избираться в депутаты Госдумы от этого региона.
– Зачем вообще пошли в депутаты?
–У наших депутатов нет медийности, их 90% избирателей не знают, чего-то добиться им очень сложно. Конечно, медийному человеку намного легче постучаться, попросить, вдохновить, собрать народ на помощь, на поддержку. Я надеялся, что настало время таких креативных интересных людей, таких как я. Меня знают все. Обратись я, и люди сразу подхватывают, поддерживают, идут на встречу помогают. Может быть я тот человек, который гораздо больше пользы принесет народу.
– А в Бурятии вы чем конкретно занимались?
– Привлекал инвесторов в Бурятию, чтобы ее жители стали богаче, чтобы была работа для всех, в том числе и для молодежи. Восстанавливал церковь в моем родном селе Гужиры. Помогал красивой Тункинской долине, где целебные термальные источники. Я за экологию, чтобы вода и лес были чистыми в Бурятии и хоть немножко людям дать вздохнуть. Проблем-то тут много. Медицина плохая, врачи злые, убивают собак в Улан-Уде. Низкие зарплаты, безработица. Я после армии тоже не мог нигде устроиться, меня никто не брал в салон, пробиться было очень сложно. Долго без работы сидел. Я это понимаю, все сам прошел.
– И как проходили те выборы?
– Потрачены колоссальные средства: 78 млн. бюджетных рублей потрачено на билборды. По всему Улан-Удэ висели эти «лица», весь город обклеен ими. А народ ненавидит их. Самый большой процент заболевших ковидом тогда был в Бурятии. Но власть решала другие вопросы. На повестке дня с утра до ночи у них был я. У меня не было финансовой поддержки и ни одного билборда, ни одной фотографии моей не висело. Запретили везде. Порой у меня опускались руки. Поддержки не было никакой. Местная пресса запугана – упоминать им меня было нельзя.
– В итоге выборы вы проиграли…
– По предварительным результатам я должен был выиграть выборы. В итоге набрал 8% голосов. Третье место – это тоже результат, я опередил кандидатов от ЛДПР. Кроме того, у меня не было поддержки среди власть имущих и приходилось самостоятельно продвигать свою кандидатуру. Но пока я был кандидатом, смог сделать большие шаги в политике.
– Например?
– В то время на берегу озера Байкал нелегально строили завод по разливу воды в Китай я отправился с пикетом к Кремлю. Я устроил одиночный пикет в защиту Байкала в центре Москвы. Меня за него оштрафовали на 15 тысяч и поставили на учет в полиции. Но я привлек к проблеме вникание журналистов. В прямом ТВ-эфире я сказал: «Дорогой уважаемый президент, помогите спасти Байкал!» т рассказал историю о нелегальном заводе. На следующее утро завод остановили и закрыли.
БЛИЦ:
В последний раз мне было стыдно, когда…
– когда на федеральном канале Сергей Зверев-младший рассказывал истории за деньги. Это было позорище, потому что было враньем. Каждый зарабатывает, как может.
На меня сильно повлиял…
– Слава Зайцев.
Не хотелось бы, чтобы мои близкие узнали о том, что в детстве я…
– у меня вообще детских секретов нет. Про меня все всё знают
Первый раз жизнь разочаровала меня, когда…
– люди побежали из России после СВО. От многих не ожидал, что они уедут.
Если бы я не был собою, то непременно стал бы…
– гинекологом.
Люди ошибаются, когда говорят, что…
– что они супер-пупер, а на самом деле они ноль.
Мою шутку не поняли, когда…
– когда набухались.
Мне до сих пор обидно за…
– потраченное время на борьбу непонятно с кем.
Я не в силах обойтись без…
– секса, вкусной еды, фэшна, музыки и немного спорта.
Я был абсолютно счастлив в тот день, когда…
– когда подумал, что мои соседи померли. Было тихо-тихо в этот день.
Наибольшая трудность, которую мне пришлось преодолеть в жизни, это…
– когда вернулся из армии. Меня не брали на работу и просто говорили: «А вдруг тебя прикладом ударили по голове?» Я хотел уходить из профессии.
В краску меня может вогнать…
– уже ничего.
Я бы немало заплатил, чтобы увидеть…
– увидеть счастливых детей в детских домах.
Если бы мне достались два билета в рай, я бы…
– Я бы поделился им.
