Поэт Александр Шеянов презентовал книгу в компании друзей и близких
Поэт Александр Шеянов в очередной раз принимал друзей и поздравления в особняке Смирнова На Тверском бульваре. Поводом для теплой встречи с поклонниками и друзьями стала презентация новой книги. «МК», разумеется, тоже побывал и пообщался с автором.
Презентация проходила в рамках традиционного собрания Директорской Ложи, давно и прочно объединяющей многих выдающихся деятелей культуры и искусства. В этот вечер Александра завалили просьбами поставить автограф на внутренней стороне новой книги «Поцелуй с Гольфстрима»и сделать совместное фото. В числе гостей был замечен друг поэта, художник Борис Климентьев, который и написал портрет автора для обложки.
За вечер поэту пришлось не только подписывать дарственные надписи, но и по многочисленным просьбам читать свои произведения. Самые долгие и искренние аплодисменты получило стихотворение «Часы Отца», которое уже звучало на торжественном праздновании Дня Победы на площадке Сада Эрмитаж 9 мая прошлого года. Критики, разумеется, оценили. Ну а мы поинтересовались у Александра, почему именно сейчас он решил порадовать поклонников новой книгой.
«Просто приближался новый год Змеи, и хотелось побаловать друзей- читателей не календариком , а чем-то более серьёзным. Так случился «Поцелуй с Гольфстрима». В книгу вошла ранняя повесть «На полпути к Гольфстриму» и две более поздние поэмы: «Гольфстртим под прицелом» и «Поцелуй с Гольфстрима». И если романтическая повесть — про мечту писать песни, строить корабли, преодолевать трудности,то в стихах бушуют современные страсти, а тёплое течение Гольфстрим — как вечное продолжение жизни. В целом, получилась такая лирическая трилогия», — рассказал Шеянов.
Кстати, многие произведения поэта возникли под впечатлением от ярких событий или даже во время этих событий, о чем Шеянов также рассказал «МК».
«Мою первую книгу «Не крушите снежных баб» и алкогольную мистерию «Чертановская. Чертовщина » в Театре на Таганке оформлял знаменитый
художник Эдуард Дробицкий. Однажды зимним вечером в центре столицы я заглянул к нему на огонёк. Он как раз с натуры ваял Аллу Пугачеву, а рядом улыбался режиссер Александр Стефанович, — вспоминает Александр. — Эдик увидел меня и картинно развел руками: «А вот и наш поэт пожаловал…»
Тут неожиданно включилась тогда еще не Примадонна: «А если поэт, то пусть стишок сочинит». У меня тут же сработал инстинкт самосохранения: «Да я прозаик», тогда Алла Борисовна добавила, улыбаясь: «Каких ещё заек?». Мы посмеялись, и я предложил ей тогда придумать название для будущего стихотворения. Алла посмотрела в окно, а за стеклом словно бабочки крутились снежинки. «Зимняя сказка», — мило произнесла она. Меня поначалу охватило лихорадочное состояние, но минут через десять я с чувством продекламировал :
— Заблудиться бы
— в метель
— голубую.
— Накатать
— снежный
— дом.
— И за ночь
— крышу
— сугробистую
— растопить
— обнаженным теплом.
Алла вполне искренне похлопала. Знаете, так и хочется сказать : «Алла Борисовна, спасибо за название. Потом этот ноктюрн не один раз печатали — про гонорар молчу…»
