«Потратила накопления за всю жизнь»
Поклонники красавицы актрисы Марины Орловой прекрасно помнят ее по ролям в сериалах «Кремлевские курсанты», «Барвиха», «Интерны» и др. Сериал «Родные люди», где Орлова сыграла яркую роль, особенно полюбился зрителям. Долгое время Марину связывала работа с сатириком Михаилом Задорновым, с которым она ездила на гастроли. Он был очарован талантливой блондинкой. После его ухода в тусовке артистку даже стали называть «последней музой Задорнова».
Спустя несколько лет актриса уехала жить в США, где родила двоих детей и параллельно продолжила работать, уже снимаясь в зарубежных картинах. Итальянский фильм «Здравствуйте! Я продюсер Вуди Аллена» с Орловой в главной роли прогремел в европейском прокате. Ну а не так давно Марина сыграла Юлю Началову в картине, снятой о певице после ее смерти.
Правда, несколько недель назад актрисе пришлось прервать съемки и срочно вернуться в Россию из-за ситуации, которая происходит в ее семье. Артистка может лишиться родного дома в Пятигорске, который передавался из поколения в поколение. Сестра звезды вышла замуж, а в результате ее бывший супруг пытается забрать родовое гнездо, которое ему изначально не принадлежало. Сестры сражаются за имущество, которое им оставили родители. А Марина теперь вместо работы вынуждена заниматься настоящим расследованием. О непростой ситуации Орлова рассказала эксклюзивно «МК».
— Я родилась в Пятигорске. Землю здесь получили от царя еще мои прадеды как поселенцы, когда только основывался Пятигорск. Дома возводили возле родников, сажали сады, поэтому у нас, например, есть улица Садовая, на которой мы и живем. Здесь наше родовое гнездо. Это земля, которая передавалась от поколения к поколению. В 2018 году мои родители сделали на меня и сестру Елену дарственную на землю и все строения. Буквально через полгода мы решили, что одно ветхое здание реанимируем. В начале 2019 года занялись строительством, а я сделала доверенность на сестру, поскольку была на съемках в Москве и заниматься стройкой мне было некогда. Когда у меня появлялось свободное время, привозила деньги, мы расплачивались со строителями. У нас даже есть тетрадь расходов, где расписано, когда, сколько и за что я платила. Уже во время строительства моя сестра вышла замуж, но через пару лет муж ушел из семьи, оставив сестру с двумя детьми. А затем подал в суд на раздел совместно нажитого имущества. Претендовал он именно на этот дом, к которому не имеет отношения. Строительство дома началось еще до брака, но так и не закончилось. Дом еще практически не построен, потому что у нас просто закончились на это деньги. А еще умер от коронавируса папа, который руководил ремонтной бригадой. Конечно, тогда у нас опустились руки.
— И как дальше разворачивались события?
— О том, что бывший муж сестры судится за имущество, я не знала, потому что он мне как собственнику посылал письма на адрес, по которому я не проживала. Оценив ситуацию, я вернулась в Пятигорск и обратилась в суд, куда предъявила все документы на собственность и мои траты. Но суд все равно разделил постройку как совместно нажитое имущество. При этом меня вообще выкинули из числа собственников. При этом на свет появился некий технический паспорт, без существования которого невозможно делить дом. Но ни я, ни моя сестра его не заказывали. Сделан паспорт был во время моей свадьбы в Москве, когда вся семья уехала из дома. В это время к нам на участок приехали геодезист и сотрудник БТИ, которые все измерили и выдали техпаспорт. Но дело в том, что нельзя сделать такие документы без участия самого собственника. А бывший муж собственником не является и никогда не являлся. Более того, в паспорте указано, что дом почти полностью готов, сдан в эксплуатацию и там даже стоят батареи и проведены свет, вода, но этого ничего нет и в помине. На участке просто стоит недострой, который и делить-то невозможно, потому что он еще находится в стадии строительства. Но нашему оппоненту, видимо, было выгодно сделать его жилым и предъявить к разделу в суде.
— Получается, ваш бывший зять выждал момент, чтобы провернуть такую схему?
— Получается, он это сделал за нашими спинами.
— А вы пробовали как-то договориться по-хорошему?
— Да, он хочет денег от нас. Сначала объявил сумму в 2 миллиона, потом захотел 4 миллиона, потому что знает, как это место нам дорого. Если бы это была какая-то абстрактная квартира — это одно, но это наше родовое гнездо! А он даже вроде говорил моей сестре, что заселит сюда цыган.
— У вас какие отношения с бывшим мужем сестры?
— Раньше я была рада за сестру, что у нее появился человек, который может ее защитить и стать ей опорой, как я думала. Я, можно даже сказать, помогла ему добиться ее согласия. Он попросил меня помочь ему организовать такое предложение руки и сердца, от которого невозможно было бы отказаться. За это, конечно, я себя сейчас корю. Первое впечатление оказалось обманчивым. Он нас обвел вокруг пальца, создав ложное положительное мнение о себе. Я никогда не ожидала от него такого. В последний раз, когда я его видела, мы были добрыми друзьями. Я не ожидала, что такое случится, да еще в тот момент, когда я сама решилась на рождение детей.
— Ваш бывший зять наверняка утверждает, что он тоже вкладывался в это строительство?
— Да, но в качестве доказательств предъявляет только тот факт, что он снял миллион со счета до брака. Но куда он его потратил — никто не знает, никаких доказательств трат на ремонт у него нет. Он, видимо, просто решил получить чужое имущество за счет того, что был женат на моей сестре. На самом деле я сама уже вложила в стройку около трех миллионов, а сестра — миллион: все свои накопления за всю жизнь. Мне странно, что сейчас происходит такая ситуация, хотя у меня есть все выписки. Да и за миллион рублей невозможно построить дом, и все это знают. Я еще хотела вложить свой материнский капитал, но сейчас я не уверена, что буду это делать, потому что не хочу, чтобы наш дом, наше наследие досталось чужому человеку.
— Сестра не жаловалась вам перед разводом: дескать, муж разлюбил?
— Могу сказать, что этот человек вошел в нашу семью стремглав и так же вышел из нее. Он жил в последнее время на работе, а может, просто говорил, что у него очень перспективная работа в охране санатория и ему необходимо там находиться ночами и днями. Тогда уже сестра заподозрила, что что-то не так и, возможно, у него есть другая женщина.
— А вы пытались найти этих представителей БТИ, создавших документ о несуществующем доме?
— Да, я нашла это бюро. Это оказалась частная компания. Они мне по моему запросу выдали архивные данные, но почему-то тут же начали эти документы отбирать, вырывать из рук. Мне кажется, что сотрудники БТИ не должны так делать. Это стало для меня неким звоночком. Но документы у меня все-таки есть, и я увидела, что заказчиком был бывший муж моей сестры, причем заказ был сделан в городе его проживания.
— А вы спросили у этих сотрудников, как и при каких обстоятельствах они делали замеры чужого дома?
— Да, на мой вопрос, не смутило ли геодезиста, что в доме не было хозяев, мне ответили: «А какая разница? Завели — и ладно». То есть геодезист зашел на чужую частную территорию без спроса. Я спросила, на каких основаниях он написал, что в доме проведены коммуникации, когда их там нет. Он ответил: «Мне сказали — я написал».
— А как эксперт, который заключил, что ваш дом якобы готов, объяснил это на суде?
— Он ответил: «Я опасался».
— Кого?
— Он не уточнил, но это есть в протоколе дела. Потом он, правда, поменял точку зрения, сказал, что ошибся. Пришел на повторную экспертизу и вновь снизил степень готовности дома всего на десятые доли процента. Изначально дом был якобы готов на 71,8 процента, теперь на 71. Хотя там вообще нет коммуникаций.
— Вы собираетесь дальше бороться за дом?
— Я сейчас буду заявлять о случившемся везде, потому что терять мне уже нечего — я уже все потеряла. Я надеюсь только на честное расследование, на то, что правоохранительные органы возьмутся за это дело. Я пойду в полицию, в прокуратуру. Ведь получается, что если мне понравился какой-то дом, я иду и делаю на него документы? Кстати, на момент изготовления технического паспорта бывший супруг сестры даже не являлся ее мужем — они уже развелись к тому времени.
Я понимаю, что нам предстоит долгое расследование, но сдаваться я не собираюсь. Я вкладывалась в наше родовое гнездо, и у меня есть дети, которым я бы очень хотела передать его, так же как нам передали родители.
