«Я даже рад, что так сложилось»
За время существования этого легендарного коллектива сменилось не одно поколение поклонников. Группа «Мираж» в этом году отмечает уже 38 лет. Ну а лидер, гитарист группы Алексей Горбашов, в этом коллективе практически с его основания. Не так давно песни коллектива, можно сказать, обрели второе дыхание, попав в сериал «Слово пацана», так что с творчеством «Миража» познакомилось и совсем юное поколение кинозрителей. Вдобавок вокруг группы не утихают страсти по поводу того, почему же там больше нет Гулькиной и Суханкиной. Мы решили, что поводов для обсуждения назрело предостаточно, и откровенно пообщались с Алексеем Горбашовым в пресс-центре «Московского комсомольца».
«Наши песни нам самим совсем не надоели»
— Алексей, на самом деле мы вас ждали с вашей женой Екатериной Болдышевой — солисткой группы, но, как мы поняли, она не смогла приехать — простыла накануне…
— Да, погода такая коварная. Заболела, ну, надеюсь, это просто ОРВИ. А мне болеть некогда, отдуваться за двоих придется. (Улыбается.)
— Кстати, расскажите, как вы поддерживаете свое здоровье? Пьете много витамина С?
— Ну, я не знаю, насколько витамины работают или нет: мнения расходятся. Но в моей жизни срабатывают элементарные вещи. Например, закалка. Это контрастный душ: холодный, горячий, желательно несколько раз в день. Мне кажется, это самое важное для организма. Это не значит, что я морозов не боюсь. Я мерзну, как и все, но просто контрастный душ дает взбодриться. Ты его принял — уже с новыми силами готов дальше что-то творить, ваять. Ну и к тому же он как-то мобилизует защитные силы организма и помогает бороться с коварными вирусами и прочей заразой.
— Ваша группа — настоящий долгожитель, 38 лет уже существует. Признайтесь, столько лет в одном коллективе не надоедает?
— Вы знаете, мы не считаем ни годы, ни возраст. Дело всё в том, что мы занимаемся этим в свое удовольствие. То есть мы могли бы давно, как наши многие коллеги, переключиться на что-то другое. У кого-то ресторанный бизнес, кто-то в банках работает, кто-то в газовую отрасль ушел. А у нас не пропал запал, нам хочется этим заниматься. Мало того, могу сказать, что песни группы «Мираж» уникальны, в том смысле, что наши песни нам самим за эти годы не надоели. Нам по-прежнему доставляет удовольствие выходить на сцену и их исполнять. В них энергетика такая заложена, которую мы передаем в зал и сами ею заряжаемся. Хотя я вижу, что у многих артистов появляется синдром некой усталости от своего творчества. Их даже заказчики уговаривают: «Ну, спой вот эту песню». А они им: «Можно без нее? Давно уже надоело». У нас такого нет. Причем многие песни поклонники знают просто наизусть. А сейчас благодаря сериалам эти песни услышала молодежь. Поэтому сейчас достаточно большой процент подростков на наших концертах присутствует.
— Вы сейчас говорите про «Слово пацана»?
— Да, ведь для многих этот сериал — наша история. Это то, что было в жизни. Все эти трагические судьбы мальчишек. Чтобы выжить, надо было собираться в какие-то стаи. И это было на самом деле не только в Татарстане. Я рос в Люберцах, это все было у нас, в 70-е и 80-е годы все это я видел своими глазами. Я сам поддерживал отношения с дружественной группировкой, если можно так сказать. Реально по-другому нельзя было выжить. Сериал снят очень достоверно, и наша песня «Новый герой» зашла, а, как вы понимаете, навязать молодежи что-либо насильно невозможно. Так что теперь приходят на концерты и просят: «Нового героя» давай»! Ну, классно!
— Вижу, популярности у вас не отнять. Насколько при этом плотный график у группы «Мираж»?
— Мы отказались от туров, потому что это тяжело и бессмысленно. Потому что когда 3–4 концерта в неделю весь год, и ты уже не понимаешь, в каком ты городе, это все смешивается в одно и превращается в какой-то бесконечный поток. Ты не бываешь дома, ты не можешь заняться ни домашними делами, ни студийными, ни творчеством — ничем. К тому же тур — это определенные компромиссы по стоимости концертов. Потому что не все концерты собирают залы на сто процентов, но все равно надо работать. Так что сейчас мы выбираем, куда поехать, а куда не поехать — вот и всё. И качество концерта всегда лучше при таком формате. Мы к нему готовимся энергетически, морально.
«Знакомство с Екатериной Болдышевой началось с костюмов»
— Признайтесь, а куда вы деваете ваши многочисленные концертные костюмы, которые накопились за столько лет?..
— Много всего мы раздали в музеи, на выставки. Мы обновляем регулярно ассортимент. Ну, что-то оставили на память из того времени. Есть костюмы, с которыми связаны какие-то истории. Например, у Екатерины был такой наряд в полосочку — юбка и пиджак. И вот нам выезжать на гастроли, это происходило еще в 90-е годы, звонит костюмерша вся в слезах и говорит: «Ты меня, наверное, убьешь — я его постирала». В итоге эти черные полоски стали серыми. И вот мы приезжаем на гастроли, она достает из чемодана этот костюм, а он абсолютно новый. И мы все так обалдели! Оказывается, она за ночь нашила новые черные полоски, всю ночь не спала. А вообще наше знакомство с Екатериной началось с костюмов.
— Это как?
— Мы с «Миражом» приехали в Ташкент, а Катерина тогда работала в «Клеопатре» со Светой Владимирской. Они тоже прилетели на гастроли, а их багаж не прилетел. И вот они сидят в гримерке такие грустные, я подхожу к ним: «Девчонки, что случилось, в чем проблема?» Они: «Да вот, у нас нет костюмов». Я им предложил: «Вот мой чемодан. Открывайте, берите всё, что там найдете для себя». Они выбрали, выбирали какие-то футболки с принтами, цацки, цепочки — и все, концерт был спасен. Вот это было первое знакомство.
— И как дальше развивались события?
— Мы работали в разных коллективах. И только через несколько лет Екатерина стала солисткой группы «Мираж». Это, конечно, было связано с тем нашим знакомством. Я имею в виду, что мы не кота в мешке взяли. (Смеется.) Мы знали, что она собой представляет как вокалистка, как человек, потому что это тоже очень важно. Мы же все время на гастролях, бок о бок друг с другом, 24 часа в сутки. Люди по многим моментам могут не совпадать: разные вкусы, разная энергетика, разные реакции. И это все накапливается, а потом люди расстаются, так как не могут работать. Поэтому человеческий фактор сразу надо учитывать. Мы с Екатериной сработались. Кстати, сначала была просто работа много лет. Но когда-то настает такой момент, что хочется найти свою вторую половину, свой идеал, вот эту фею, про которую в детстве книжки читал. Ищешь, ищешь, а потом ловишь себя на мысли о том, что, оказывается, не надо никого искать, этот человек рядом. Я понял, что мы во многом совпадали. Была симпатия и совпадение по многим аспектам: мы слушаем одну и ту же музыку, одни и те же книжки читаем, одни и те же фильмы нам нравятся, то есть смотрим в одну сторону. Мы же точно такие же обычные живые люди, которым свойственно в том числе и влюбиться друг в друга.
— Вы столько лет вместе еще и работаете. Для кого-то это проблема, для кого-то счастье, а для вас?
— Действительно, выдерживать друг друга вот так вот, 24 часа в сутки, находясь в одном номере, в одной квартире, в одном купе, в одном самолете, в замкнутом пространстве, непросто. На самом деле мы же тоже устаем. Мы живые люди, и нам тоже свойственно раздражаться. Тем более когда работа связана с постоянными переездами: бессонные ночи, какие-то недоедания. Каждый день из одной гостиницы в другую. Чемодан собрал, чемодан разобрал и так далее. Усталость накапливается. Естественно, как-то мы нашли способ отдыхать друг от друга. Например, в гостинице можем разойтись по разным комнатам в номере или дома: я в студию, Катерина — в своей комнате. Это очень важно — иметь возможность друг от друга просто отдохнуть.
— А вместе время проводите, помимо работы?
— Конечно. Во-первых, домашних дел хватает. Во-вторых, дачи надо проверить. У нас две дачи, и на одной из них моя мама летом живет, а еще дачей сестра Кати занимается. А у нас самих заниматься дачными делами времени нет. Это надо сажать, поливать, косить. А еще там комары, слепни, лягушки. В общем, это все немножко не наше, мы скорее городские жители.
«Суханкина никогда не была солисткой группы «Мираж»
— Для многих группа «Мираж» еще ассоциируется с такими именами, как Маргарита Суханкина, Наталья Гулькина. Вы с ними как-то пересекались после их ухода из коллектива?
— Пересекались, конечно. Во-первых, мы делали один большой концерт. Мы собрали всех, кроме Ветлицкой, потому что Наташа уехала за рубеж, и у нее еще ребенок родился. Помимо этого мы пытались отработать какие-то отдельные концерты вместе. Мы даже все вместе съездили в одну поездку в Нижний Новгород. Но потом поняли, что не сработаемся. У девушек появились какие-то немотивированные обиды, на мой взгляд. Знаете, на уровне того, что Екатерине подарили цветы, а кому-то из девушек не подарили. И все уже — после этого кто-то из них не спустился на ужин. Выглядело все это странно. Мы на все это дело посмотрели и поняли, что они тянут одеяло на себя. Поняли, что не хотим в этом просто участвовать.
— Ну а почему же все-таки Гулькина и Суханкина ушли из группы?
— Дело в том, что Маргарита никогда не была солисткой группы. Солистками были в первом составе Гулькина и Разина. Но они проработали недолго, всего год. Когда в 86-м песни группы заиграли просто из каждого утюга, стало понятно, что надо создавать группу. Но как раз именно тогда Маргарита отказалась участвовать. Потому что ей это было неинтересно, ее интересовала карьера в Большом театре. Она так и сказала: «Мне эти ваши дешевые песенки-однодневки не интересны». Ну, собственно, всё. Она просто записывала голос для песен «Миража», записала всего три песни.
А что касается Гулькиной, то тут произошла такая история. У девушек, особенно молодых, нередко бывает, что появляется рядом какой-то молодой человек, который на ушко начинает шептать: «Да ты такая-сякая, давай уйдем, и ты станешь просто звездой». Ну, собственно, это и произошло с Наташей. Появился Костя, ее уже бывший супруг, и по его инициативе она стала сольной исполнительницей. Насколько я в курсе. Ушла в свободное плавание.
— Как человек, который в шоубизе уже больше 30 лет, расскажите, возможна ли дружба между коллегами?
— Вы знаете, в шоу-бизнесе дружить вот так, как люди дружат с соседями, семьями, сложно по одной простой причине: у каждого исполнителя свой график. Но это не значит, что мы не испытываем какой-то симпатии, теплых чувств к нашим коллегам. Как раз наоборот. Когда мы пересекаемся с Каем Метовым или с группой «Комиссар», Володей Захаровым из «Рок-островов», мы с удовольствием всегда общаемся. Мы не ходим друг к другу в гости часто, просто нет для этого возможности. Тем более Володя Захаров живет в Ворсме, не в Москве.
— Говорят, вы с одиозным Никитой Джигурдой тоже дружны?
— Я давно его уже не видел, но на самом деле у нас очень теплые отношения. Про него говорят: мол, непростой персонаж, но вы знаете, есть у любого артиста образ, который он несет зрителю. И он на нем зарабатывает. Так что зрители знают только его образ, поскольку он хороший актер. Но в жизни он другой. Он очень грамотный, образованный и интересный человек, очень тонкий. С ним интересно просто пообщаться, и он, конечно, не такой, как на экране, а вернее, совсем не такой. Я знаю, что он многих раздражает, правда, не знаю почему, но не важно. Это уже их, даже не его, проблемы. Мало ли кто кого-то может раздражать, бесить и так далее. Человек он прекрасный. В общем, я рад, что мы с ним много лет дружим.
«В 90-е годы, когда издательство раскручивало артистов, зачастую договоренности были только на словах»
— Не могу не поговорить о скандалах в шоу-бизнесе, куда уж без этого. Звезды следят сейчас за непростой ситуацией, которая произошла в издательстве, которым руководит Андрей Черкасов. Это легендарный человек, который раскручивал многих наших звезд еще в прошлом веке. В этой истории фигурирует даже Сергей Жуков из «Руки вверх!». Появились слухи, что Черкасов якобы лишает его возможности исполнять песни. Вы что-то слышали об этом?
— Ну, конечно, слышал, тем более что продюсер, основатель группы «Руки вверх!» Андрей Маликов является нашим директором на протяжении последних 8 лет. Знаю, что издательство борется за своих артистов, оно борется за свое право. Это, конечно, не всем нравится. В 90-е годы, когда издательство раскручивало артистов, зачастую договоренности были на словах, не было никаких официальных договоров либо они были недоработаны. Тогда это все только-только начало зарождаться, поэтому, естественно, много чего наколхозили в этих договорах. И еще это были очень сложные годы и для исполнителей, и для авторов, поэтому они приходили в издательство и просили денег, а в обмен были готовы продать права на песни. И всё — права проданы, а эти $10 000, например, очень быстро закончились. В результате спустя время многие исполнители просто забывали, что они, оказывается, кому-то что-то продали, передали права на песни и так далее. На самом деле вопрос между издательством и Сергеем Жуковым элементарно мог бы быть решен — им просто надо было бы встретиться и все обсудить. Я об этом говорил с Алексеем Потехиным в прошлом году, когда мы ездили вместе на гастроли. Я так и сказал: «Леш, ваши проблемы, мне кажется, выеденного яйца не стоят, вам просто нужно встретиться всем вместе». Но это не было услышано.
— Как думаете, почему так происходит?
— Люди с годами меняются, и многие не могут через себя переступить. Я не очень хорошо знаком лично с Жуковым, но я просто вижу, что он сейчас на ножах со всеми, с кем он начинал этот проект: и с Андреем Маликовым, продюсером, и с Черкасовым, который финансировал и делал эти альбомы, и с Потехиным они разошлись, даже с Сашей Крашенинниковым, который сделал весь этот звук. И мне кажется, это такой звоночек: все ли правильно ты делаешь, если ты в состоянии конфликта со всеми, с кем начинал? Я могу сказать, что не было бы Маликова и Черкасова, вообще не было бы этого проекта «Руки вверх!». Я не умаляю таланта группы, они талантливые ребята, которые написали прекрасные песни. Но эти песни надо было каким-то образом донести до зрителя и слушателя, особенно в то время, когда еще не было Интернета. И издательство им серьезно помогло.
— Кстати, по Сети гуляет фильм про Андрея Маликова, где он представлен не в лучшем свете…
— Да, я видел — там показан просто какой-то бандит из 90-х. Ну, мы с Андреем работаем 8 лет, и я знаю, что он умный, культурный, интеллигентный человек, который грамотно разговаривает. Предельно порядочный. Знаете, если бы в издательство пришел такой браток из 90-х, он не продержался бы и недели. У меня к этому человеку полное доверие, в том числе в том, что касается финансов. Он предельно скрупулезен.
«Когда я понял, что у сына нет интереса к музыке, я не стал настаивать»
— Я слышала, что сталкеры преследуют группу «Мираж». Признайтесь, что у вас вообще происходит?
— Вы знаете, это синдром, он описан в психиатрии. Есть такая категория поклонников, которые не живут своей жизнью, а живут жизнью своего кумира, которого себе создали. У нас такие есть, и они про нас знают больше, чем мы сами, они знают всю нашу историю. Мало того, они знают, что нам говорить, что нам петь, как нам одеваться и как вообще себя вести. Они всё это пишут нам в комментариях. И случается так, что ты одному ответил на комментарии, с ним как-то пообщался или пригласил его на концерт — и все: он уже садится тебе на шею, он тобой уже руководит и тобой управляет.
— Расскажите, что же это за «управленец»?
— У Екатерины Болдышевой был поклонник Иван, которому не нравились какие-то ее фото в Интернете, и он требовал их убрать. Он обрывал телефоны сначала мне, потом Катерине, ее маме, всем нашим администраторам, знакомым, родственникам. У нас домашним телефоном невозможно было пользоваться из-за звонков, потому что батарейка садилась из-за постоянных вызовов. Причем у него было 10 трубок, по которым он набирал и на мобильный, и на домашний. Это все продолжалось пару лет, потом резко прекратилось. Что случилось, мы не знаем.
— Предлагаю поговорить о вещах более оптимистичных. Я знаю, что у вас есть сын. Он пошел по вашим стопам?
— Нет. Антон окончил Институт инновационных технологий, стал предпринимателем. Уже поработал менеджером в известной спортивной компании, постоянно мотался за рубеж, пока санкции не начались. Теперь он руководит спортивным направлением в известном онлайн-магазине. Да, у него ответственная, серьезная работа.
— Почему же он не выбрал шоу-бизнес?
— Вы знаете, я даже рад, что так сложилось. Потому что шоу-бизнес — это действительно такая вещь, где очень много соблазнов. Нужно быть достаточно сильным человеком, внутренне иметь какой-то стержень для того, чтобы этим соблазнам не поддаться. Там очень много людей, которые, например, в 80-е годы вместе с нами там работали, начинали, в итоге кто-то спился, кто-то от наркотиков погиб и так далее. Наверное, ни в одной другой профессии нет такого соблазна, как в нашей профессии. Например, Крис Кельми и другие артисты были действительно талантливыми людьми, но, видите, они сгорели. Поэтому, когда я понял, что у сына нет интереса к музыке, а мои гитары просто лежат, я не стал настаивать. У нас во дворе даже была музыкальная школа имени Шопена. Но он сказал, мол, не пойду ни за что.
— А как внуки поживают?
— Внуки очень радуют. У старшего, Мити, в его 14 уже какой-то дан по карате, младший вот только в школу пошел. И они тоже не поют, и я не хочу навязывать это.
— Вы следите за ходом СВО? Ездили когда-нибудь в зону военной операции?..
— Наверное, в нашей стране нет человека, который не следил за ситуацией или был равнодушным. Особенно после того, что произошло, например, в Курской области, когда туда зашли военные подразделения. Помню, мы после этого приехали с гастролей, взяли какую-то часть гонорара и перевели ее жителям Курска. А на Донбасс нам ни разу не предлагали съездить. И я понимаю почему: мы не подходим туда по формату. Во-первых, для того, чтобы там выступить, необходимо определенное оборудование. Потому что все-таки наш жанр, наши песни — это не песни под гитару, которые можно петь где-то в окопах. По жанру это развлекательная музыка. А еще большое количество людей в одном месте — это всегда риск. Мы, кстати, ездили в Сирию, а еще выступали в госпитале Вишневского, в воинских частях. То есть там, где возможно это сделать. Мы ни от чего не отказываемся. За нами не заржавеет!
